Память Их, Богу преданных, судили.

Много в нашем прошлом белых пятен. Искусственно и беспощадно вытравливали то, что связано с религией. Не щадили людей, храмы, иконы. Великолепные творения рук народных умельцев сжигали, разрушали. Церковные архивы и книги подвергались уничтожению. По сути – этим самым насильственно превращая людей в «иванов, не помнящих родства». Подобное произошло и в Павловке в 20-е годы XX века, а последствия ощущаются до сих пор. Может, и осталась бы нам в наследство церковно приходская документация, и мы больше бы узнали об истории родного села, собственную родословную. Но в страшные годы гонений безрассудно уничтожались письменные материалы о судьбах наших дедов и прадедов. Директор средней Павловской школы Мария Пантелеевна Топорова, как высококультурный, образованный человек, понимала историческую ценность архива и, рискую собой, попыталась спасти документы. Тайно спрятала их. Но произошло непредвиденное, даже парадоксальное. Мария Топорова прибыла в наше село из Петербурга сразу после октябрьской революции, чтобы помочь в ликвидации неграмотности среди крестьянского населения. Вот кто–то из её учеников, познавший алфавит, и написал донос о поступке учителя. После чего Мария Пантелеевна была арестована и шесть месяцев незаконно содержалась под стражей по статье 58 – 10 часть 1 УК РСФСР. А бдительный новоявленный «грамотей» продолжал закреплять знания на показаниях против своих односельчан. И немало было погублено судеб из-за доносов. Немало фактов из истории прошлого нашего края, села не имеют порой документального подтверждения. Поэтому так бесценны воспоминания пожилых людей. Именно от них ещё в восьмидесятые годы прошлого столетия мне довелось услышать о священнике Якове Внуковском. Не убоялся участи предшественника Принимая сан настоятеля Воскресенского храма в селе Павловка, отец Яков Внуковский, конечно же, знал о мученической смерти предшественника, но возможность подобной участи его не устрашила. Как человек высокообразованный, осознавал он и то, что пришло страшное время для людей духовного сословия, и новая власть будет и дальше искоренять все, что связано с религией. Но батюшка нашёл в себе мужество не предать своих убеждений и каждый день дарованной свободы старался использовать служению православной церкви. Народ, невзирая на обвал антирелигиозной пропаганды, не забыл дорогу к храму. Даже молодежь села активно общалась с отцом Яковом Внуковским. Был создан хор любителей церковного пения. В одной из павловских семей бережно сохранили фотоснимок тех лет, на котором священник запечатлен с группой юношей и девушек. Надо заметить среди молодых людей нет древних старушек «молельщиц» (так называли в народе верующих преклонного возраста). На фотографии время сохранило совсем юные лица наших земляков. У каждого у них была своя судьба, свое будущее. Почему же они оказались не в числе атеистов? Мы можем только предполагать о возможном ответе. К сожалению, очень мало удалось собрать сведений о священнике Якове Внуковском. Но это и не удивительно, учитывая те годы, когда ему довелось жить и служить в храме. После декрета СНК (1918 года) Саратовская консистория была ликвидирована, документация изъята. Но все же упоминание о Внуковском сохранилось в книге «Полет над сосновой вырубкой», которую по немногим сохранившимся архивным данным и по воспоминаниям своих односельчан написал житель Сосновки Валерий Земсков. «Согласно документам, священник Яков Васильевич Внуковский, окончив курс духовной семинарии, начал свое служение в Сосновке около 1912 года. Было священнику тогда 26 лет. Ему помогал дъякон Н.А.Попов, псаломщик А.В. Акишин», — вот несколько строк о батюшке Внуковском в период на 1912 год. А по данным из «Биографического очерка священников фамилий от А до Я Саратовской, Самарской, Астраханской епархий (18 – 20 вв.) можно установить, что Внуковский Яков Васильевич родился в селе Князевка Петровского уезда в 1886 году в семье псаломщика Успенской церкви. А в Саратовских епархиальных ведомостях №16 – 18 от 1918 года имя священнослужителя Внуковского упоминается в связи с награждением его скуфьей. Из очерка стало также известно об аресте в апреле 1931 года в г.Вольске отца Якова Внуковского. Обвинен он был в антисоветской агитации и приговорен к трём годам концлагерей. Датой кончины священника отмечен 1934 год. Причина смерти Внуковского в возрасте неполных 50 лет не уточняется. И вновь нам предстоит только догадываться, учитывая условия в местах этих ссылок. Любители церковного пения Дата на снимке, сохранившемся до наших дней, не указана. Но, благодаря воспоминаниям одного из участников любителей церковного пения, удалось определить – лето 1927 года. На фотографии (слева) от батюшки запечетлен дъякон Николай Иванович Храмичев, сведения о нем сохранились в справочной книге Саратовской епархии за 1912 год. Николай Иванович был поставлен на службу исполняющим делами псаломщика в 1909 году, при Воскресенском храме села Павловка Хвалынского уезда, то есть в то время, когда в церкви священником был Владимир Пиксанов. И фотоснимок 1927 года может подсказать нам с большой долей уверенности, что дъякон Храмичев после мученической смерти отца Владимира не отрекся от духовного звания и продолжал служить в Павловском храме. ( Фамилия Храмичевы в селе Павловка Хвалынского уезда была известной в те годы. Упоминается она и в книгах «Павловка и павловский край». В 1876 году Иван Храмичев имел ветряную мельницу. Среди старост села в документах прошлых лет сохранилось имя Петра Ивановича Храмичева. Старожилы Павловки помнят фруктовый сад Храмичевых в Хрущевском обществе. Из этих перечисленных данных мы можем предположить о родстве дъякона Николая Ивановича с павловскими Храмичевыми.). Среди девушек на снимке 1927 года лишь одна запечатлена в темном платочке. Это Анна Волкова – Корсакова. Нелегкая доля выпала ей в судьбе. С юных лет пожелала она посвятить свою жизнь служению Богу, но не знала она тогда какие испытания ждут ее впереди. За верность православию по оперативному приказу комиссара внутренних дел Союза ССР от 30 июля 1937 года, по особой статье просвирница Воскресенского храма села Павловка Анна Ефремовна Волкова – Корсакова 22 ноября 1937 года тройкой при УНКВД была незаконно лишена свободы сроком на 8 лет. В книге Памяти жертв политических репрессий, вышедшей в г.Ульяновске в 1996 году, упоминается имя Анны Ефремовны. 15 августа 1992 года она была полностью реабилитирована. По рассказу племянницы стало известно, что после долгих, мучительных лет заключения Анна Ефремовна духом не ослабела. Вернувшись в родное село, не оставила молитвенного подвижничества. Она вновь была среди верующих, которых продолжали преследовать. Поэтому для молитв приходилось собираться тайно. Но и бдительные доносчики не дремали и сообщали «куда надо» о молельщицах. Какую угрозу государству представляли они? Никто не знал. Но правоохранительные органы «разгоняли» старушек. Вместе с тем, даже при этих обстоятельствах среди населения было немало приверженцев православной веры, многие желали совершать таинство погребения близких с обрядом отпевания. Под страхом нового наказания Анна Ефремовна находила мужество идти со словом Божьим к нуждающимся в нем. Среди молодых любителей церковного хора (на снимке 1927 года) по правую сторону от батюшки Внуковского и псаломщика Мухина старожилы села узнали Шурупова Павла Григорьевича. Еще в начале века, при царском режиме, когда Воскресенский храм был расширен строительством двух приделов, слава о церковном хоре была известна далеко за пределами павловской волости. В православные праздники в наше село съезжались прихожане и из соседних уездов, чтобы послушать молитвенное песнопение певчих, среди которых выделялись дивные голоса братьев Шуруповых – Павла, Дмитрия, Ивана. И благодаря близким родственникам братьев, до наших дней сохранилась фотография церковного хора тех лет, когда в храме служил священник Владимир Пиксанов. Тайно и бережно сохраненные фотоснимки напоминают нам о людях, чьи имена были незаслуженно поруганы, чьи жизни были жестоко оборваны в кровавых расстрелах. Но не палачи, а тот, кто и в муках от глумления не отрекся от православной веры, достоин светлой памяти.  Тамара Николаева.